альбомы Psychic TV
тематические сборники
секонд хенд
спрос

Статьи

8 8 8

На кухне у Олега Киреева обычно стоит три, иногда - четыре мешка с пищевыми и непищевыми отходами. Когда мусора нет, освободившееcя место занимает никелированая тележка из супермаркета, груженая пустыми пивными бутылками.

Мы любим Киреева – за гостеприимство, за мат, за красивую, с оранжевыми ручками, тележку и за то, что он любит киберпанк и Уильяма Гиббсона. Гиббсона Киреев любит не по велению моды, а за дело.

За мусор.

Мусор. Trash.Среда обитания героев(charaters) Гиббсона – мусор, продукты жизнедеятельности человечества. Само человечестово описано как цивилизация сапротрофов (fungi). Города стоят на мусоре («гоми») и постороены из него же; из осколков галлюцинаций и обрывков вопоминаний собраны VR-«конструкты»; из ненужного хлама роботы и люди делают Искусcтво. Герои (heroes) живут на помойках буквально Тотальный ресайклинг равняет искусственную иерархию предметов, уничтожая категорию «неприкасаемого»

В мире Гиббсона нет времени Нет ступеней прошлого и будущего. Время сжато в кулак и замкнуто в шар. Now Future. Нескончаемое сегодня отделено от вчера непреодлимым разрывом - мировой войной, мором, техногенной катастрофой – короче, огромным костром или обьемным взрывом, уничтожившим Историю.

В результате весь старый мир оказался разобраным на детали, превратился в коробку “Лего” Кроули (Crowlie) когда-то назвал это “бурей равноденствия”. Разницы нет. Все числа бесконечны.

Теперь годится все. Everything fits.

Реабилитации всего и добивались персонажи индустриальной сцены конца 70-х -начала 80-х (а именно на этой сцене, подглядывая из-за кулис за актерами и вырос киберпанк). Дженезиз Пи-Орридж как-то говорил, что видит смысл своей работы в демонстрации ряда жизненых сценариев, вернее - демонстрации возможности осуществления этих сценариев. Являясь формами сопротивления Контролю термин Пи-Орриджа), эти пути обычно табуированы, скотимизированы, и ассоциируются в Общественном Сознании с поражением , бессмысленой тратой сил или с эскейпизмом. Герои киберпанка как раз и проходят те самые запретные пути, развенчивают конформистские суеверия и предрассудки, противопоставляя себя якобы всеведущей и всемогущей Системе (и, конечно же, выходя победителями!)

Киберпанк пытается уничтожить ограниченную картину мира– практикуя дзен. Перефразируя Масодова - киберпанк сливается со своей жертвой - общественным сознанием - вплоть до полного его отрицания. Парадокс, но…

Мир, описываемый, киберпанк-авторами, мир, наполненный conspyracies, гонкой технологий, recycle-мир, поедающий сам себя, - это и есть та самая модель социума, которая встроена в «Коллективное Бессознательное” постиндустриальной эпохи. Часто она прорывается наружу публикациями в масс-медиа и сюжетами массовой культуры, перерабатывается и укрепляет сама себя. Действительно, конспирология утверждает эффективнось любого «реально» несуществующего заговора – значение имеет лишь отношение общества к подобному заговору . Здесь мы уже приближаемся к постулатам меметики, откуда рукой подать до теорий того же Пи-Орриджа о злокозненных единицах информации, матрицах ДНК, порабощающих все живое.

Но, углубляясь в любую отрасль человеческой деятельности ( даже осуществляемой на ограниченной территории - территории Москвы), мы непременно столкнемся с тем, что привыкли считать фантастикой. Странные секты, совершающие ритуалы в катакомбах под городом, кадровые офицеры, изучающие демонологию, двухпартийная система Хосака – Маас, hand-made вирусы.. - все они – вокруг нас, hunting in infrared.

Так что киберпанк оказывается самым правдивым реализмом. Время уже никуда не движется, оно бежит на месте, в беличьем колесе – и делает это со страшной скоростью. Все что могло случиться, уже случилось. Любая активность – всего лишь ритуальное повторение действий предшественников. Потому что так надо. Это “надо” (must) есть и у героев Гиббсона, и у австралийских аборигенов. Но только австралийцы, Киреев да еще пара сотен других хороших парней знают, зачем это надо, и что именно нужно повторять и проговаривать. Остальные просто производят шум.

Австралийские аборигены повторяют пути своих сумчатых героев-предков, для того, чтобы все осталось по-прежнему, для того, чтобы время не разомкнулось и не превратилось в стрелу, для того, чтобы самим не переставать быть героями

Киреев - наоборот. Он проговаривает голливудские истории. Устраивает представления, “cпектакли”. Pulp Fiction там, Матрица…

“Под действием волшебной силы искусства картинки… ожили!”

Но Киреев не только оживляет миф – но и вносит в него непредсказуемые изьяны. Как кибер-“ковбой” Гиббсона служит фактором истеричной спонтанности (trickster), свободным радикалом в мире стабильных потоков информации, так и “сумасшедшие разведчики” Киреева вносят поправки в процесс передачи образов, делают кат-ап из личной мифологии и ….. “альтернативной” поп-культуры. Хаос дает шанс эволюции?

“Завтра еще нет, нет, нет… Тут опасно, опасно, опасно… ” – бормочет Олег.

Да, искусство Киреева немного опасно и в высшей степени народно. Оно работает с элементарными силами природы (elementals), понятными и подвластными простому человеку. С духами камней, стекла, зажигалок, нарезных батонов и электроприборов.

Здесь нет места эфиру и его целлулоидным ангелам с дырочками в правом боку. Здесь можно больно ебнутся о железку, застрять на заборе над автобаном, порвать штаны – но невозможно стать очарованным и усыпленным. Это вам не театр, здесь нет иллюзий, актеры играют самих себя. “Если человека укусила змея – значит этобыло убийство”. Если Нео вдруг предал Морфеуса – значит, А. Белов был не согласен с О. Киреевым, значит О. Киреев уже достал А. Белова, и возможно, завтра они подерутся до крови.

А компьютеры?

А копьютеры тут не при чем. Говорят, что Гиббсон, когда писал “Джонни Мнемоника”, компьютером владел разве что на уровне юзера. Шинья Тсукамото, снявший единственные в мире ( Робокоп не в счет) киберпанк фильмы– Тетцуо и Тетцуо-2 рассказывал о самозарождении неорганической жизни не в памяти вычилительной машины, а, скорее, в барабане машины стиральной, на кухне, в лучах телевизора.

Единственный фильм, в котором адекватно показывается взаимодействие человека с компьютером (“Пи” ) к киберпанку не имеет никакого отношения.

А сейчас Киреев снимает фильм. Еще один хрестоматийный сюжет – приключения трикстера. Ревизор. Римейк. Отважный Вартан vs Партеф Баришан.

Снимает Олег, конечно же, на самую цифровую камеру. Снимает в первый раз. С первого же дубля. По сценарию “Литературной Армении” из бурного 77-го.

Актеры с с нешуточной амфетаминовой бодростью анимируют нечеловеческое занудство. Диалоги транквилизирующе затянуты и алкогольно дидактичны.

- Это хуй знает что... – шепчут зрители.